24 - й театральный сезон > Пресса

"ИДИ, ВЕНИЧКА, ИДИ" : ПОСЛЕСЛОВИЕ К СПЕКТАКЛЮ

Наталья Смоголь "Орловский вестник" от 2019-11-15

Если перефразировать слова товарища Сухова из кинофильма «Белое солнце пустыни», который размышлял о Востоке, то можно со всей уверенностью сказать: «Театр – дело тонкое». Это связано и со зрительскими ожиданиями, и с концепцией режиссера, которая может с ними не совпадать, и с модными тенденциями, и с классическим подходом, и со способностью реализовать задуманное. На все эти мысли меня натолкнули однодневные гастроли Тульского камерного театра, предложившего орловской публике 5 ноября сценическую версию культовой поэмы Венедикта Ерофеева «Москва – Петушки».

Для подготовленной публики

Сразу нужно оговориться, что это не тот спектакль, на который можно идти скоротать вечерок, приятно и расслабленно провести время, отключиться от житейских проблем. Вот как раз к ним-то и придется подключиться, причем добавив все свое трагическое мироощущение.

Что и говорить, это спектакль для подготовленной публики, которая, во-первых, осознает, что произведение писалось в то время (1969–1970 гг.), когда оттепельные надежды начала 60-х годов сменились заморозками маразма эпохи застоя и назревал мощный протест против выхолощенной литературы соцреализма. А во-вторых, публика эта знает кое-что о постмодернизме, первыми ласточками которого в нашей стране стали Андрей Битов, Саша Соколов и, конечно, Венедикт Ерофеев, заполярный выпускник-медалист, московский отчисленный студент, впоследствии работавший во множестве самых разнообразных мест. В полном виде поэма «Москва – Петушки», это в высшей степени провокативное произведение Ерофеева, увидела свет в 1989 году в альманахе «Весть» (где, кстати сказать, была опубликована и подборка стихов орловского поэта Вадима Еремина). Уже в 1990-м поэма была издана тиражом в 125 000 (!) экземпляров, а послесловие Александра Величанского содержало такие слова: «Все наши соотечественники, родившиеся между тридцатыми и пятидесятыми годами, останутся, и не в истории одной лишь словесности, но и в истории всея Руси – ерофеевским поколением, ибо феномен Ерофеева не есть исключительно литературный феномен». Тут не поспоришь. Ерофеев стал символом эпохи. Об этом не раз писал поэт, эссеист из Орла Владимир Ермаков, с завидным постоянством обращающийся к имени этого автора.

Москва - Петушки Камерный театр Тула
© Олеся Суровых

Увлекательный квест

Прекрасная сценическая версия, созданная режиссером, основателем и художественным руководителем театра, а также исполнителем главной роли Алексеем Басовым, убедительно доказала, что произведение напоминает шкатулку со многими потайными доньями или же (с учетом современных реалий) – увлекательный квест по различным областям человеческой психологии и мировой культуры.

Первоначальный текст, безусловно, претерпел изменения, сценаристу от многого пришлось отказаться, но в речи главного героя, конечно, сохранилось безжалостное высмеивание советской действительности, законов соцреализма в искусстве, лозунгов, утративших смысл, вес и логику в бытовой жизни. Монолог главного героя изобилует официозными «слоганами», которые помещаются в размышления о физиологических процессах. Сцена недолгого бригадирства является пародией на производственную прозу. А все повествование начинается с такого архетипа, как Кремль, которого рассказчик ни разу не видел и к которому никак не может добраться, а выбегает к нему за несколько минут до гибели. Кремль высмеивается как фетиш, ведь о нем все говорят, к нему стремятся толпы туристов, ради галочки посещающие знаковые места. Вот и главный герой хочет хоть в чем-то стать обычным человеком, найти символ Москвы, страны и стабильности, но в Петушках его ждет любимая женщина и трехлетний ребенок, символы рая и счастья. А электричка, как и судьба героя, как и все в мироздании, совершив круг, оказывается в точке невозврата.

Москва - Петушки Камерный театр Тула
© Олеся Суровых

Абсурдность происходящего не будет неожиданностью, даже если просто обратиться к списку действующих лиц: Черноусый, Мудак, Митридат (Андрей Спиренков), Ангел, Декабрист, Рассудок (Владислав Басов), Ангел, Дарья (Елена Басова). И это еще не указаны эпизодические герои. А среди них как типичная официантка вокзального ресторана, так и демон-искуситель, подбивающий на самоубийство. Миры перемежаются, и дело не только в болезненном сознании персонажа. Но метафизика – это отдельный и продолжительный разговор.

Писатель отнюдь не случайно сделал путешествие центральным приемом, а режиссер подчеркнул его частотным круговым движением. Это позволяет создать панораму советской действительности, в которой можно обнаружить много забавного и трагического, трогательного и отталкивающего, но пересказом здесь не обойтись.

«Жертва внешних диссонансов и внутренних противоречий»

Филологами написаны тома о культурном фундаменте поэмы, ведь отсылок к литераторам и философам столько, что интеллектуальный уровень рассказчика не вызывает вопросов (лишь бы зрители узнавали расхожие цитаты из Радищева, Пушкина, Гоголя, Некрасова, Салтыкова-Щедрина, Гете, Данте, Рабле и прочих). Зато вызывают сомнение его волевые качества, моральный облик и прочее, о чем было принято говорить на товарищеских судах всего каких-то 50 лет назад. Что же изменилось в наши дни? Каким может показаться этот «мыслящий тростник» современному читателю-зрителю. Думаю, в большинстве случаев, таким же никчемным алкоголиком и неудачником. Только уже не отказ строить коммунизм вменится Веничке в вину, а нежелание считаться с принципами ЗОЖ, идеалами успешности и прагматическими ценностями. И подумает горделиво обыватель, что он-то точно не проспал бы необходимую остановку и не затуманивал ежечасно свой мозг различными вредными напитками. Но тогда получается, что вовсе не для него классики нашей литературы культивировали в своем творчестве тип маленького человека, слабого и безвольного, до крайней степени не амбициозного и всеми унижаемого. А делали они это для тех, кто способен пробудить в себе снисходительность к порокам и слабостям, вспомнить о библейской истине «Не судите да не судимы будете». Задумаемся благодаря тульскому спектаклю, не пройдем ли и мы, брезгливо отвернувшись и самодовольно приосанившись, мимо раздавленного горем станционного смотрителя Самсона Вырина, опустившегося чиновника Мармеладова, ничтожного титулярного советника Акакия Акакиевича Башмачкина, обманутого инвалида Копейкина. Конечно, легко любить богатых и знаменитых, успешных и популярных, не догадываясь, а может, и не желая знать, через какие гадости, низости и мерзости пришлось им для этого пройти. А у юродивого Венички вся жизнь как на ладони, или на пюпитре, которые есть у каждого героя в спектакле, чтобы разыграть свою жизнь как по нотам, да вот только не получается. Самовлюбленный обыватель всегда был для наших классиков злейшим врагом, тупые моралисты вызывали едкий сарказм.

Москва - Петушки Камерный театр Тула
© Олеся Суровых

Отдельного разговора заслуживает символически продуманное и разумно лаконичное оформление спектакля: купе-кабинки вдалеке, лавка-мост-гроб на переднем плане. «Три ярких глаза набегающих» соотносятся не только с поездом, но и со всеми кризисными моментами в жизни персонажа. Невольно вспоминались слова Блока из стихотворения «На железной дороге»: «Любовью, грязью иль колесами она раздавлена. Все больно». Так и герой стал жертвой внешних диссонансов и внутренних противоречий, заложником романтической мечты и роковых обстоятельств. И как просто ему посоветовать: «Не пей, трудись, женись, будь как все». А он этого не может и каждым своим словом стучится-стучится-стучится в наши сердца, пытаясь пробить корку стереотипов, безразличия, самолюбования. Получится ли?

Орловский зритель в этот ноябрьский день смог увидеть результат огромного труда и любовного отношения к слову и литературе в целом, попытаться заглянуть за привычный круг тем и идей, познакомиться с ярчайшим образцом постмодернизма и оценить истинный профессионализм всех, кто был причастен к рождению этого спектакля.

Источник: "Орловский вестник" от 2019-11-15